Неточные совпадения
Программа нынешнего
обеда ему очень понравилась: будут окуни живые, спаржа и la pièce de résistance [главное блюдо] — чудесный, но
простой ростбиф и сообразные вины: это из еды и питья.
— Да-с, — прибавил купец, — у Афанасия Васильевича при всех почтенных качествах непросветительности много. Если купец почтенный, так уж он не купец, он некоторым образом есть уже негоциант. Я уж тогда должен себе взять и ложу в театре, и дочь уж я за
простого полковника — нет-с, не выдам: я за генерала, иначе я ее не выдам. Что мне полковник?
Обед мне уж должен кондитер поставлять, а не то что кухарка…
И так они старели оба.
И отворились наконец
Перед супругом двери гроба,
И новый он приял венец.
Он умер в час перед
обедом,
Оплаканный своим соседом,
Детьми и верною женой
Чистосердечней, чем иной.
Он был
простой и добрый барин,
И там, где прах его лежит,
Надгробный памятник гласит:
Смиренный грешник, Дмитрий Ларин,
Господний раб и бригадир,
Под камнем сим вкушает мир.
Она надела на седые волосы маленький
простой чепчик; на ней хорошо сидело привезенное ей Райским из Петербурга шелковое светло-коричневое платье. Шея закрывалась шемизеткой с широким воротничком из старого пожелтевшего кружева. На креслах в кабинете лежала турецкая большая шаль, готовая облечь ее, когда приедут гости к завтраку и
обеду.
Из глаз его выглядывало уныние, в ее разговорах сквозило смущение за Веру и участие к нему самому. Они говорили, даже о
простых предметах, как-то натянуто, но к
обеду взаимная симпатия превозмогла, они оправились и глядели прямо друг другу в глаза, доверяя взаимным чувствам и характерам. Они даже будто сблизились между собой, и в минуты молчания высказывали один другому глазами то, что могли бы сказать о происшедшем словами, если б это было нужно.
За
обедом я взял на минуту веер из рук Кавадзи посмотреть:
простой, пальмового дерева, обтянутый бумажкой.
Если Вера Павловна возвращается усталая,
обед бывает
проще; она перед
обедом сидит в своей комнате, отдыхая, и
обед остается, какой был начат при ее помощи, а докончен без нее.
Вернулся Хлудов в Москву, женился во второй раз, тоже на девушке из
простого звания, так как не любил ни купчих, ни барынь. Очень любил свою жену, но пьянствовал по-старому и задавал свои обычные
обеды.
Кто не знает тетерева,
простого, обыкновенного, полевого тетерева березовика, которого народ называет тетеря, а чаще тетерька? Глухарь, или глухой тетерев, — это дело другое. Он не пользуется такою известностью, такою народностью. Вероятно, многим и видеть его не случалось, разве за
обедом, но я уже говорил о глухаре особо. Итак, я не считаю нужным описывать в подробности величину, фигуру и цвет перьев полевого тетерева, тем более что, говоря о его жизни, я буду говорить об изменениях его наружного вида.
Она не смела пикнуть в чужом доме и так
простояла все время
обеда.
Он часто обращался к ней во время
обеда, требуя разных мелких услуг: «то-то мне подай, того-то мне налей, выбери мне кусочек по своему вкусу, потому что, дескать, у нас с невесткой один вкус; напомни мне, что бишь я намедни тебе сказал; расскажи-ка нам, что ты мне тогда-то говорила, я как-то запамятовал…» Наконец, и после
обеда: «то поди прикажи, то поди принеси…» и множество тому подобных мелочей, тонких вниманий, ласковых обращений, которые, несмотря на их
простую, незатейливую отделку и грубоватую иногда форму, были произносимы таким голосом, сопровождались таким выражением внутреннего чувства, что ни в ком не осталось сомнения, что свекор души не слышит в невестке.
Теперь мне кажется странным, почему нам тогда не пришла самая
простая мысль, именно — готовить
обед самим…
— Там такая хорошая да славная, — повторил Константин, не слушая, — такая хозяйка, умная да разумная, что другой такой из
простого звания во всей губернии не сыскать. Уехала… А ведь скучает, я зна-аю! Знаю, сороку! Сказала, что завтра к
обеду вернется… А ведь какая история! — почти крикнул Константин, вдруг беря тоном выше и меняя позу, — теперь любит и скучает, а ведь не хотела за меня выходить!
За мной давно уже приехала
простая кибитка и тройка лошадей с кучером, и в день гимназического акта, после
обеда, мы с Евсеичем отправились в наше любимое и дорогое Аксаково.
— А я иду мимо и думаю: дай-ка зайду, зоологию проведаю, — сказал Самойленко, садясь у большого стола, сколоченного самим зоологом из
простых досок. — Здравствуй, святой отец! — кивнул он дьякону, который сидел у окна и что-то переписывал. — Посижу минуту и побегу домой распорядиться насчет
обеда. Уже пора… Я вам не помешал?
— Со своей стороны, я нахожу, что
обед был хотя и
простой, но сытный, — сказал я, — а это, по моему мнению, главное. Единственный серьезный недостаток, в котором можно упрекнуть перечисленное вами меню, — это обилие супов, сообщающее трапезе однообразие и даже некоторую унылость. Но недостаток этот вовсе не присущ буржуазии, а зависит преимущественно от того, что Колупаев живет в захолустье, где не имеется в виду образцов…
Нечего греха таить, что мы постоянно были впроголодь. В воскресенье после
обеда входная дверь с улицы в залу растворялась, и рослая, краснощекая и в кружок остриженная белокурая чухонка вступала с двумя полными корзинами печенья от соседнего хлебника Шлейхера. Чего тут ни было, начиная с
простых белых или сдобных хлебов и кренделей до лакомых пряников, которыми Шлейхер славился и гордился. Были они большею частию в форме темно-красных сердец.
И так как
простые куховарки, готовившие нам кушанья, не могли скомплектовать нам"званого
обеда", или, как называлось это во дни батенькины, «банкета», то я и должен был отыскать известного своим талантом повара.
Флор Федулыч. Это ничего-с. У нас
простые люди говорят: палка на палку нехорошо, а
обед на
обед нужды нет.
Достигаев. Вот — участь, а?
Простой, сибирский мужик — с епископами, министрами в шашки играл! Сотнями тысяч ворочал! Меньше десяти тысяч взятки — не брал! Из верных рук знаю — не брал! Вы что пьете? Бургонское? Это винцо тяжелое, его за
обедом надо пить, некультурный народ!
До сих пор это была такая молчаливая,
простая баба, что, кроме ежедневных двух слов о том, чего приготовить к
обеду, не сказала лет в шесть почти ни слова. По крайней мере я более ничего не слыхал от нее.
Бледная нервная девочка с ярко-горящими зелеными глазами, демонстративно сорвав передник,
простояла без него на виду у всех во время завтрака,
обеда и ужина — в течение целого институтского дня.
Довольный, что вернулся жив и невредим из этой первой военной стычки, которую он видел в своей жизни, он с большим аппетитом ел яичницу и ветчину, находя
обед чрезвычайно вкусным и так же вкусным
простое красное вино, и после
обеда горячо заспорил с французами, когда речь зашла о Суворове, которого французы называли Sywaroff и находили, что он был самый заурядный генерал, а не талантливый полководец.
Держит он себя так приятно, и в глазах у него что-то есть особенное. К ней он за
обедом обращался, стал ее сразу звать „Александрой Ивановной“, точно будто давно знает ее имя и отчество. Выговор у него немножко
простой, не совсем барский… Но это ей скорее понравилось.
Обеды мы получаем от хозяйки дачи. Очень
простые, но вкусные и здоровые. Ужины же маленькому принцу и мне Матреша готовит на керосинке.
Часа через два после
обеда вернувшийся кучер привез роковое известие. Он, не получив никаких приказаний от Николая Леопольдовича,
простоял у подъезда суда почти до ночи и наконец, томимый голодом, обратился к вышедшему из подъезда сторожу.
Обед прошел очень оживленно. Александр Васильевич шутил и смеялся. Он, между прочим, рассказал, что недавно ехал в
простой телеге по узким финляндским дорогам и не успел своротить, как встретившийся с ним курьер ударил его плетью. Ехавший с ним адъютант хотел было закричать, что это едет граф, но он, Александр Васильевич, зажал ему рот.
И это
простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comité», [в дружеском кружке,] как ему сказал хозяин, приглашая его.
Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.